Рожденная в грехе [= Цветок греха ] - Нора Робертс

– Ничего особенного, – с удивившей ее саму легкостью сказала Шаннон. – Просто он хочет жениться на мне и чтобы у нас были дети.

Брианна чуть не выронила чайник.

– Вы серьезно? – в недоумении спросила она и тут же позволила себе рассмеяться.

– Я-то нет, а вот он – да. – Шаннон рассеянно запустила руку в вазу с печеньем, поставленную на стол. – Он преследует меня своими ухаживаниями с самыми серьезными намерениями. Зачем это ему?

Вопрос она почему-то обратила к Грею, и тот несколько растерянно ответил:

– Ну… я не знаю. Всякое бывает. Брианна медленно опустилась на стул. Глаза у нее были удивленно раскрыты.

– Он сам говорил вам все это? – все еще не веря, спросила она.

– Клянусь. – Шаннон машинально откусила печенье. – У него возникла какая-то бредовая идея о любви с первого взгляда, о том, что мы предназначены друг для друга самой судьбой. И всякое такое. Что мы были знакомы в прошлой жизни. Бред какой-то!

Она налила себе чаю.

– Мерфи, насколько я знаю, – задумчиво сказала Брианна, – никогда не влюблялся по-настоящему. Мне кажется, даже не хотел этого. И ни за кем не ухаживал.

Шаннон резко повернулась к ней, чуть не опрокинув чашку.

– Ох, прошу вас не употреблять это устаревшее слово! У меня уже нервы не выдерживают!

– От слова? – попытался уточнить Грейсон. – Или от дела?

– И от того и от другого. Шутки шутками, – озадаченно добавила она, – а положение совсем непростое.

– Вы совершенно безразличны к нему? – деловито осведомилась Брианна.

– Конечно!

Шаннон нахмурилась. А что еще они от нее ожидали услышать?

– Сюжет для моего нового романа становится все сложнее. – Грей широко улыбнулся, когда Шаннон кинула на него негодующий взгляд. – Должен вам сказать, дорогая, что ирландцы жутко упрямы. И, насколько я знаю, жители западного побережья упрямее всех остальных. Если Мерфи положил на вас глаз, он там и останется. Я имею в виду глаз.

– Не шути, Грей. – Брианна сочувственно дотронулась до плеча Шаннон. – Ей не до смеха. И вообще, когда дело касается чувств…

– Никаких чувств! – завопила Шаннон. Тут она, по крайней мере, уверена, а потому может быть прямой и резкой. – Переспать, простите, с мужчиной или прожить с ним весь остаток своей жизни – вещи совершенно разные. Он же, Мерфи, просто какой-то очумевший романтик.

Она машинально схватила еще одно печенье. В самом деле, ужасно вкусное! Как у нее все это получается? Когда успевает?

– Разве это не бред, – продолжала она, с удовольствием жуя хрустящую прелесть, – что парочка странных снов может повлиять на вашу судьбу?

– У Мерфи были вещие сны? – с беспокойством осведомилась Брианна.

– Нет, – немного смешалась Шаннон. – В общем, не знаю. Я у него не спрашивала.

– Значит, сны были у вас, – догадался Грей и с интересом наклонился к Шаннон. – Расскажите их, пожалуйста. Особенно сексуальную часть. Ведь там был секс, верно?

– Перестань, Грей! – возмутилась Брианна. – Сейчас не до шуток.

Шаннон рассмеялась. Странная мысль пришла ей в голову: этот великовозрастный шутник вполне мог быть ее старшим братом, и жаль, что этого не случилось.

– Там был сплошной секс, – ответила она ему, продолжая смеяться. – Так что не знаю, что выбрать.

– Начните с начала, – предложил он. – И не пропускайте ни одной детали.

– Не обращайте на него внимания, Шаннон, – недовольно сказала Брианна. – Он уже, вижу, научился от ирландцев их настырности.

Но, странное дело, ей и самой захотелось вспомнить свои сны, рассказать их, пережить снова. Отодвинув от себя подальше вазу с печеньем и сделав вид, что всерьез принимает настояния Грейсона, она произнесла:

– Что ж, может, вам в самом деле будет интересно. У меня никогда в жизни не бывало повторяющихся снов. А у вас?

Грейсон заверил, что никогда с этим не сталкивался, и Шаннон продолжала:

– Сначала я очутилась на поле. Которое за вашим домом, Брианна, возле каменного круга. И мне казалось, так странно, что я уже видела его раньше. Но где я могла видеть? – С каким-то испугом в глазах она взглянула на своих слушателей. – В общем, сейчас припомню… Шел дождь. Было холодно, даже стало подмерзать. Когда я шла, под ногами трава чуть-чуть звенела. Знаете, как бывает? – Она умолкла, потом поправилась с тихим смехом: – Шла там, конечно, не я, какая-то другая женщина. И потом появился он…

– Уже интересно, – оживился Грей.

– Не перебивай! – осадила его Брианна. – Не обращайте на него внимания, Шаннон. Продолжайте вспоминать. Вам станет спокойнее.

Ей и самой уже трудно было остановиться.

– Появился мужчина, – медленно повторила она. – В темной одежде, черноволосый. На белом коне. Можно было видеть, как над ними вился пар.

Они вымокли, были забрызганы грязью. А потом мужчина подъехал прямо ко мне, то есть к ней. И она стояла перед ним во весь рост, волосы у нее сверкали, потому что на них были дождевые капли. И…

Она внезапно оборвала рассказ, заметив быстрый встревоженный взгляд, который Брианна бросила на Грея. Грей едва заметно кивнул.

– В чем дело? – недоуменно спросила Шаннон.

– Ничего, – Грей внимательно смотрел на нее, глаза у него потемнели. – Очень похоже на… Рассказывайте дальше.

Шаннон сцепила под столом пальцы рук. Ей расхотелось говорить.

– Нет уж, теперь расскажите вы мне, – заупрямилась Шаннон.

– Ладно. – Он не заставил себя долго упрашивать. – То, что вы рассказали, звучит точь-в-точь как начало одной ирландской легенды. Я услышал ее совсем недавно. Мне интересны старинные предания. А Бри знает их, наверное, с детства.

– Выкладывайте, – нетерпеливо сказала Шаннон.

Она чувствовала: ей непременно нужно узнать именно эту легенду.

Грей налил себе чаю и заговорил:

– Там рассказывается об одной мудрой женщине, которая жила в этих краях. Жила одиноко, вдали от всех – возможно, оттого, что была семи пядей во лбу. Однажды утром она отправилась к каменному кругу, чтобы побеседовать с богами, узнать, как ей жить дальше. И там увидела раненого воина и коня рядом с ним. Она умела лечить, ведь она была мудрой женщиной, и ей удалось исцелить воина. Они влюбились друг в друга, стали любовниками, хотя она была мудрая женщина, а он – простой воин.

Грейсон умолк, глотнул чаю, посмотрел на Брианну, как бы спрашивая: правильно он передает содержание легенды? Затем продолжил:

– Вскоре воин покинул ее – ведь кругом шли битвы, он был нужен на поле брани. Он поклялся, что вернется, и она дала ему брошь – пряжку, – чтобы он, застегивая плащ, вспоминал о ней. Кому еще налить чаю?